Джулия - Страница 86

Лео положил руки на руль.

– Где твоя благодарность? – Он повернулся к Джулии. – У тебя короткая память. Быстро же ты забыла, что всем, чего достигла, обязана мне. Это я нашел тебе хорошую работу, я научил тебя писать. Я поддерживал тебя, пока ты делала первые шаги. Я открыл тебе путь к успеху. Если бы не я, ты бы до сих пор торчала в душном классе и учила английскому балбесов. За то, что ты объездила весь белый свет, ты должна сказать спасибо не кому-нибудь, а мне, – безжалостно продолжал Лео. – И за то, что у тебя есть дом. И за то, что ты получаешь гонорары, ты тоже должна быть мне благодарна. И за то, что у тебя есть имя.

На лице Джулии появилась ледяная улыбка.

– Сколько в тебе чванства, Лео! Все, что ты нагородил, вся эта ахинея говорит об одном: я пишу лучше тебя.

Она вышла из машины и решительно зашагала прочь.

Лео побагровел.

– Гляди, не лопни от зазнайства, – предостерег он, догоняя Джулию.

Она шла по улице, не обращая на него внимания.

– Не спорю, работу мне нашел ты, – согласилась Джулия. – Только не потому, что ты такой добренький. Тебе нужно было, чтобы я приносила домой деньги, что я и делаю вот уже шесть лет. Шесть лет я помогаю тебе содержать твою первую жену. А ведь это несправедливо! И никакой твоей заслуги в том, что меня знают и ценят, нет, ведь когда ты представил меня старику Рибольди, единственное, что я от него получила, это шлепок по заду.

– Тебе удается все опошлить, – попробовал защищаться Лео.

– Я? Да я рисковала все потерять, отвесив пощечину твоему Рибольди. Если хочешь знать, меня в тот вечер выручил Армандо Дзани. Так что если уж подводить итоги, дорогой и уважаемый господин Ровелли, то лично тебе я ничем не обязана.

Лео не нашелся, что ответить.

– Господи! – взмолился он. – Неужели нельзя спорить так, чтобы не превращать спор в грызню?

– Это ты меня спрашиваешь? – растерялась Джулия. – Но ведь начал, как всегда, ты… – Она хотела было объяснить свою невыдержанность усталостью, но передумала. – Извини, – сказала она. – Поехали.

Джулия не сомневалась, что это была сцена ревности. Причем Лео и не думал ревновать ее к тем двум коллегам, которым она рассказывала про нефтепромышленника, он ревновал ее к славе, завидовал ее успеху.

– Конечно, я ревнивый, – согласился Лео.

– Это естественное чувство.

– Ты находишь?

Сейчас они говорили уже спокойно.

– Я тоже ревнивая, – призналась Джулия.

– Никогда бы не сказал.

– Еще какая ревнивая! Ты не представляешь, что со мной было, когда я замечала следы помады на воротничках твоих рубашек.

– Ты что, думаешь, я тебе изменяю?

– Если бы я так думала, ты бы провел остаток дней в травматологии. Но берегись, Лео. Если узнаю, что ты позволяешь себе любовные связи на стороне, это будет конец.

– Я люблю тебя, Джулия.

Этот противный эгоист знал, как сделать, чтобы его простили.

Кошка спрыгнула с подоконника и теперь, сладко мурлыча, терлась об их ноги.

– Тебе не кажется, что наша киска слишком много ест? – спросила Джулия. – Видишь, какая она толстая.

– Глупенькая! У твоей киски скоро будут котята. Ты что, не знала?

– Конечно, нет. Но где она нашла жениха?

– Исидора скромное существо. Она считает неприличным афишировать свои сердечные дела. Не то что мы.

– Я тоже умею быть скромной, – прошептала Джулия.

Они стояли обнявшись, и ей захотелось, чтобы Лео еще крепче прижал ее к себе и она могла вдыхать запах его кожи, губ, волос. Ее сердце забилось часто-часто, и она отдала себя во власть переполнявшей ее музыке. День, после еще одной ссоры, затмила сказочная ночь любви, и в эту прекрасную ночь Джулия забеременела во второй раз.

Глава 13

Время для Джулии словно остановилось. Никаких командировок, интервью, премьер и презентаций. Никаких бурных ссор с Лео и столь же бурных примирений. Никаких тяжелых сумок из супермаркета, тюков из прачечной, никакой воскресной уборки в их крошечной трехкомнатной мансарде. Тишина и покой, как в безлюдных альпийских лугах.

Джулия почти все время проводила в постели. День незаметно переходил в ночь, ночь – в день. Дитя, которое развивалось в ее чреве, не только принуждало к покою, оторвав от привычных занятий, но и помогало – может быть, впервые в жизни – сосредоточиться на себе, на своем внутреннем мире.

– Если ты хочешь, чтобы этот ребенок родился, избегай всего, что требует от тебя физических или душевных усилий, – наставлял ее гинеколог, который после угрозы выкидыша, случившейся на втором месяце беременности, стал ее главным советчиком. – И будь любезна ежедневно съедать яичницу из двух яиц.

– Я не люблю яичницу, – пыталась возражать Джулия.

– Это не имеет значения. Оставшиеся семь месяцев ты должна практически пролежать в кровати. Вствать можешь только, чтобы сходить в уборную и принять душ. – Гинеколог был категоричен. – Если ты действительно хочешь ребенка, живи сейчас его интересами.

– А почему мне его, собственно, не хотеть?

– Вот именно, почему? Знаешь, когда женщина очень хочет родить ребенка, не разумом хочет, а всем своим существом, она, как правило, его не теряет. Зародыш подает сигналы, заявляя о своем желании жить, и мозг эти сигналы принимает. Мать питает и оберегает зародившуюся в ней жизнь бессознательно, по той причине, что эмбрион и мозг действуют в согласии.

– Отдаваться на волю бессознательного – не в моем характере, но обещаю, мы найдем общий язык, я, во всяком случае, сделаю все, что от меня зависит. – И Джулия легла в постель.

Лео был выше всяких похвал. Он заботился, помогал, развлекал Джулию, а когда уезжал, его заменяла Кармен, оставшаяся с недавних пор одна в доме на улице Тьеполо.